Navigation

Черная протока - Харауз

Error message

  • Deprecated function: implode(): Passing glue string after array is deprecated. Swap the parameters in drupal_get_feeds() (line 394 of /home/fr1346/public_html/includes/common.inc).
  • Deprecated function: The each() function is deprecated. This message will be suppressed on further calls in menu_set_active_trail() (line 2405 of /home/fr1346/public_html/includes/menu.inc).

Рыболовецкий посёлок Харауз, стоявший в дельте Селенги, - ещё один населенный пункт в нашем районе, название которого сейчас исчезло с карты. Теперь он только в воспоминаниях...

Вот что помнит о нем семидесятилетний художник из Колесово Ф.М. Волков «Давно на месте Харауза царь поставил свой оплот. Жили тогда там солдаты, казаки». (К сожалению, Федор Макарович не уточнил, когда точно это было, какой тогда в России был царь   ). И, скорее всего, начался Харауз с маленькой заставы. Наверное, потому что по этим местам проходил великий торговый путь из Китая и в Китай. Везли купцы чай, шелка, фарфор. Здесь приставали корабли…

В небольшом топонимическом словарике Кабанского района есть название «Харауз» «Это река, приток Селенги в дельте. Также называлось село на берегу этой реки, ныне не существует».

«В детстве мы с братьями часто проводили в этих местах лето, - рассказывает Ф.М. Волков - Старшим у нас был дед, мы пасли скот. Монгольские лошадки отъедались на разнотравье островов. Молодняк жировал. Кругом красота, зелень. Дичи было полно гуси, утки, лебеди»…

Судить о том, каким был этот рыбацкий поселок уже в двадцатом веке, можно и по документам которые сохранились в районном архиве. Лариса Михайловна Спасенкина отыскала решение Кабанского аймисполкома, датированное 6 августа 1953 года. Называется оно «О переселении населенных пунктов из зоны водохранилища Иркутской ГЭС». «С затопляемой и подтопляемой территории поселка Харауз с производственными, хозяйственными и культурно-бытовыми постройками и населением рабочих и служащих переселить…» Таким образом, Харауз просто попадал в зону водохранилища, и документ этот фиксировал последние его дни. А между тем это был развитый для того времени довольно крупный населенный пункт, где располагались филиалы разных улан-удэнских контор. Читаем в документе далее: «…переносится также рыболовецкий пункт рыбхоза ДОР УРСа и ОРСа ПВЗ». Во время войны хара-узинцы, которые работали в филиале паровозовагоно-ремонтного завода, считавшегося военизированным, на фронт не призывались, у них была «бронь».

В обиходе жители поселка часто называли его просто «гослов» Основным, как сейчас говорят, градообразующим предприятием было рыбзаводское хозяйство. Кроме филиалов городских предприятий, в Хараузе был свой рыбзавод, который принимал рыбу и перерабатывал ее. На помощь рыбзаводу летом часто направлялись школьники. Вот что рассказывает бывшая учительница Кабанской школы А.В. Иванова:

-Во время войны мы каждое лето ездили в Харауз. Жили в бараке-общежитии. Работали на засолке рыбы. Труд этот был тяжелым, руки от соли разъедало. Видимо, нас жалели и чаще ставили на подготовку рыбы к засолке. Ездили мы с десятиклассниками. Помню, что на заводе в цехе сидели верхом на скамейках, на одной стороне которых был невысокий бортик, чтобы рыба не соскальзывала Целый день мы с ребятами пластали рыбу. Потом собирали ее в большие чаны. Руководил нами от рыбзавода Серебряков. После работы от общежития можно было по мосткам через протоки пройти в Харауз, но ходили мы редко, потому что так уставали и хотелось только спать От школы еще ездила с нами учительница Мария Павловна Третьякова Ее брали на рыбалку, ходила с рыбаками на лодках. Комплекция у нее была посолиднее. Отдушиной для нас был приезд агитбригады из Кабанска. Они ставили концерты для рыбаков»

Улиц в поселке не было, дома стояли, кто как построился. Был магазин, фельдшерский пункт. Ребятишки учились в начальной школе. Учительницей одно время работала молодая Людмила Яковлева. Детям постарше приходилось уезжать в школу Степного Дворца. Жили они на квартирах. По воскресеньям ходили домой в Харауз пешком по островам. Дело это было довольно рискованным, так как кругом водилось много волков.

Основным транспортом летом были лодки. А зимой многие ездили по льду Селенги на собаках. Надо, например, срочно куда-то выехать, садились в сани, и собачьи упряжки мчались по замерзшей реке.

У хараузинского рыбзавода имелся свой флот. Около семидесяти лодок было прикомандировано к заводу сетевых, морских, ставных и закидных неводов. Все это большое хозяйство надо было содержать в полном порядке. Еще надо было обеспечить прохождение по Селенге судов днем и ночью. Занимались этим смотрители и бакенщики. Они зажигали фонари-бакены, чтобы мореходы не заблудились, не сели на мель и не потерпели крушение.

Трудились в войну в Хараузе, как и по всей России, практически женщины, старики и подростки. Но как вспоминают старожилы, то ли было такое, то ли люди были другими - работали дружно, песни слаженно то и дело лились по берегам реки. И все жили надеждой, что скоро кончится  война, и вернутся с фронта мужья и отцы…

Если писать о Хараузе, то нельзя умолчать о знаменитой династии смотрителей маяка - семье Дмитриевых. О них - наш отдельный рассказ…

АННА КУЗНЕЦОВА - «МОРСКОЙ ВОЛК»

Анне Васильевне Кузнецовой было тринадцать лет, когда их семья приехала в Харауз. Было это перед самой войной, в 1940 году Анина мама, Дарья Степановна приехала в Харауз с пятью ребятишками. Муж её погиб в 1939-м на Халхин-Голе. И чтобы поднять детей, решили перебраться поближе к родственникам. Анин дедушке (отец матери) Степан Феоктистович Хлыстов жил на острове и работал смотрителем маяка. И сначала семья поселилась у него. Камыши протоки, острова... Харауз открылся и поглянулся Ане сразу. Хоть сначала и непривычно было: «Сухого места не сыщешь, без лодки - никуда».

Время было военное, нелёгкое, Дров не было, рубили тальник. Картошка не росла, видимо, не климат ей в сыром месте. Вскоре они переехали от дедушки, с острова, «на материк». Отвели им жильё прямо в «бондарке» - отгородили листами фанеры комнату в бондарном цехе. Там семейство и обустроилось. Аня была в семье вторым ребёнком. На них со старшей сестрой лежала обязанность - смотреть за маленькими, помогать маме. А вскоре Анна пошла работать. Приняли её сюда же, на рыбозавод. Его цеха, длинные дощатые строения, тянулись прямо вдоль берега.

В засолочном стояли огромные деревянные чаны. Сделаны они были из толстых досок, и были чуть зауженными вверху. Рыбы туда входило центнеров 25-30. Во время путины работать приходилось почти круглые сутки. Иногда девчонки не успевали всё переделать, приходилось тут же, у чанов, немного поспав, вновь браться за рыбу. Омуля «приходило» в день по 500-600 центнеров. Рыба была крупной, жирной, и солили её «не круглой», распарывали.

Контора завода была в Кабанске, А Харауз считался участком. Работали в то время, как помнит Анна Васильевна, мастерами по рыбообработке: Дуся Березовская, Попов. Начальником участка был Александр Плеханов, а директорами трудились Александр Татарников и Алексей Намолов.

Молодым девчонкам-работницам часто приходилось заниматься тяжёлым мужским трудом. Особенно ярко запомнилось, когда приходили большие баржи с солью. Зайти в реку они не могли, потому что оседали низко, на четыре-пять метров. Поэтому соль разгружали на рейде. К барже подходил катер - соль таскали носилками.

Но, несмотря на трудности, работали весело и споро, шутили, смеялись - молодость брала своё. Был в Хараузе и небольшой клуб, привозили туда кинофильмы.

Сестры и брат Анны Васильевны поехали учиться в ФЗУ, а она осталась. Не отпускала, видно, её водная стихия. Анна стала ходить матросом на катере. Это был морской килевой транспортный буксир «Штурм». Очень нравилась ей новая работа. Была Анна и коком, и прачкой, приходилось и капитана заменять. «До того я была бойкая, да отчаянная в молодости, - смеётся она, вспоминая. - Подходит катер к высокому берегу. Как причаливать? Я беру шест, и прыг, - через воду на землю. Ничего не боялась!»

Замуж вышла здесь же, в Хараузе, за коллегу - моториста Прокопия Екимовича Кузнецова.

Родились двое сыновей. Но и семья не помешало её водным путешествиям.

Анна Васильевна обзавелась позже собственной моторной лодкой. И с шиком ездила на ней сама: и за сеном, и за дровами. Изучила и пробороздила реку. До сих пор она навскидку помнит все протоки Селенги. Подсчитывает по пальцам интересные названия: Масыха, Галуньчик, Карбазнуха, Толстоножиха, Быструшка, Старая борозда, Галиха, Фирстова река. Последняя - названа в честь её прадедушки. Анна Васильевна помнит немножко большого, седого старика Фирста.

...Когда стали переселять Харауз, жители разбирали дома и на лодках и катерах перевозились на новое место жительства. Кузнецовы уезжали почти самыми последними. Анну Васильевну оставили старшей, отвечать за связь. Пользовались тогда рацией - «урожайкой». Переговариваться часто приходилось с Посольским рыбозаводом, туда перевели завод из Харауза.

Кузнецовы покинули Харауз 23 декабря 1959 года. Жалко было, но «кабанская Венеция» затапливалась всё больше. Вода теснила людей. Приходилось отступать.

...Сейчас Анна Васильевна живёт в селе Посольское. Буквально на днях ей исполнилось 80 лет. Поздравить её приехали дети, внуки. А рыбозаводской трудовой стаж (в Хараузе и в Посольске) у неё получился 52 года! Но и сейчас энергии и задора она отнюдь не растеряла. Управляется уверенно с хозяйством, не боится ветров и сквозняков.

«А про Харауз напишите - прекрасное это место!» - велела она на прощание...

Источник: 
Байк. огни №№ 43-433, 1 июня 2007 г., Байк. огни №№ 45-46, 8 июня 2007 г.

Who's new

  • sadmin
  • wizard2012