О начальной истории Православия в Кабанском крае.

Орлов Леонид Георгиевич, кандидат исторических наук, заслуженный работник культуры РБ, г. Улан-Удэ

О начальной истории Православия в Кабанском крае.

Православие, как вера и учение русского народа, и народов, воспринявших эту религию, пришло за Урал, на Восток вместе с первыми землепроходцами, служилыми царёвыми людьми, казаками. И хотя они были мало приспособлены к проповедям, но в душе всегда оставались православными христианами и потому как бы стихийно положили начало утверждению Православия в далёких российских окраинах. Исторически, во временном отношении, это случилось на рубеже между XVI и XVII вв. Напомним, что в эти века Московское царство – Россия только-только поднималось после ликвидации губительного монгольского ига, тяжелого Смутного времени, вставало на ноги, динамично растущий русский народ расширял свои пределы. В тоже время, дальнейшее развитие позднесредневекового Русского государства сковывалось неблагоприятными внешними, геополитическими обстоятельствами: на Западе границы наглухо запирала, набравшая тогда большую силу, Речь Посполитая (Польша), на Юге старые русские земли Киевской Руси – Причерноморье – держала за собой Турецкая Османская империя, а Север для поднимающейся России был недоступен из-за отдалённости, холодов Ледовитого океана, отсутствия своего флота. Оставался Восток. С его народами, Сибирью ещё новгородские купцы имели торговые отношения в самые глубокие века. Таковы были исторические, объективные обстоятельства, когда Россия обратилась к своим окраинным землям за Уралом.

В Забайкалье, прежде называвшемся Даурами, Даурией, русские землепроходцы ступили в 30-50-е гг. XVII в. и первыми среди них были Максим Перфильев, Василий Колесников, Пётр Бекетов, Иван Галкин, Курбат Иванов и другие. Это были люди из числа пассионариев, бескорыстно служившие России, её царям и народу. Преодолев тысячи и тысячи километров сибирской глухомани, в условиях примитивного быта, голодного и холодного существования, воинского риска, они непременно на новых местах ставили часовни и церквушки, молились сами и призывали к этому местные народы и племена. Не о них ли наш замечательный литературный классик XIX в. А.И. Герцен сказал вещие слова: «Горсть казаков и несколько обездоленных мужиков на свой страх перешли океаны снега и льда, и везде, где оседали усталые кучки, в мёрзлых степях, забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами. И так от Перми и до Тихого океана».

Основание с. Кабанск, по общему мнению историков и краеведов, нужно отнести к 1678 г., хотя первые жилища не этом месте могли быть построены раньше. В начальную историю Кабанска вписали свои имена пашенные крестьяне и Фрол Курбатов, Данила Микитин, Савва Фёдоров, Иван Уваров, Иван Каширихин, Фёдор Каргин. А острожное строение возводил боярский сын Степан Прокопьев сын Казанец, дела и острог у которого в 1693 г. принял приказчик Максим Посельский, в отписке которого есть и такие слова: «А в Кабанском остроге церковь во имя Рождества Господа бога и Спаса нашего Иисуса Христа, да в той же церкви придел во имя Николы Чудотворца». Это одно из первых упоминаний о кабанской церкви, общеизвестное среди местных исследователей.

В 2010 г. в честь первых землепроходцев в центре Кабанска главой поселения Ю.А. Сокольниковым и настоятелем храма отцом Александром (Вильмовым) был заложен Поклонный крест со словами благодарности.

Стихийное освоение Сибири, смешение народов и трудностей жизни привели к падению нравов и человеческого общежития. Потому Московское правительство и патриарх Русской Православной Церкви (РПЦ) в 1620 г. утверждают Сибирско-Тобольскую епархию – первую за Уралом, на Востоке. До сего времени церковное окормление сибирского населения проводила Великопермская епархия. Кафедральным городом новой епархии стал Тобольск – фактическая столица Сибири на первых порах её основания, а епископом назначается Киприян Старорусенников – человек твёрдый в вере, дальновидный и немало познавший жизнь. С этого времени можно полагать Православие в Сибири в своём утверждении приняло более организованный характер.

Шло время, и в 1681 г. царь Фёдор, родной брат будущего императора Петра I, и Патриарх РПЦ Иоаким посылают «на Лену, в Дауры» монашескую миссию во главе с игуменом Феодосием – «человеком учителным и духовнаго чина». Эта группа монахов в числе двенадцати человек получила в истории сибирского Православия название «Первой Даурской миссии». Он имела целью взять под своё начало все имеющиеся к тому времени церкви за Байкалом, приобщать к Православию путём проповедей и крещения местные народы, проводя это тактично, без тщеславия и гордыни. Первой Даурской миссии суждено было поставить и первые твердыни Православия за Байкалом – Троицко-Селенгинский и Посольский монастыри, ставшие не только центрами религиозного просвещения, но в не меньшей части цивилизованного и хозяйственного освоения и отдалённых и полупустых окраин России. Отсюда пошли и первые храмы Кабанского края, бывшего с самой ранней поры воротами Забайкалья-Даурии. Именно отсюда, через дельту реки Селенги – главного притока сибирского моря Байкала – начинался путь русских землепроходцев к Амуру, Тихому океану.

Интересные и редкие сведения по начальной истории Православия Кабанского края, строительству церквей мы встречаем сегодня в раритетном издании «Древния церковныя грамоты Восточно-Сибирского края (1653-1726) и сведения о Даурской миссии, собранныя миссионером Архимандритом Мелетием. С портретом учредителя Даурской миссии патриарха Иоакима.- Казань, в Университетской типографии, 1875».

Кто же такой был Мелетий – автор «Грамот…»? Скажем о нём, в знак признательности и уважения, кратко несколько слов, тем более что его жизнь и дела имеют прямое отношение к Кабанскому краю, его истории.

Родом Мелетий (в миру – Михаил Косьмич Якимов) был из Вятской губернии, 1835 г., из семьи священника, проходил курс Духовной семинарии, а с 1858 г. Духовной Академии Казанской. В 1861 г. послан в Забайкалье, и начал службу здесь в качестве миссионера Кударинского стана (ныне с. Корсаково, Кабанского района) вместе с монахом Платоном (Пётр Данилов). Они много сделали для просвещения кударинского бурятского населения во II половине XIX в. После Мелетий священствовал в Тугнуйской долине, основал с. Новоспасское. В конце 1870-х гг. Мелетий в сане Селенгинского епископа возглавил Вторую Даурскую миссию, располагавшуюся в Посольском монастыре. Был епископом в Якутске. За время своего служения в Сибири привёл в православную веру многие тысячи язычников-шаманистов и последователей ламаизма. С середины 1890-х гг. Мелетий епископ Рязанский и Зарайский. Однако главным делом жизни Мелетия стала его деятельность как летописца Православия в наших сибирских краях. Если вы обратитесь сегодня к страницам замечательного православного еженедельника «Иркутские Епархиальные Ведомости», издававшемуся с середины 1860-х гг., то встретите бесчисленное количество публикаций, автором которых и был замечательный подвижник Православия Мелетий. А сбор по монастырям и церквям и обнародование копий подлинных документов в его сборнике «Древния церковныя грамоты…» - поистине великое дело для нашей не только религиозной истории, но и общегражданского знания. Позднее, особенно в советские богоборческие десятилетия, многие письменные подлинники погибли или были сознательно преданы поруганию и сожжению. Итак, пример жизни Мелетия – показатель бескорыстного служения Православию, а значит и России. РПЦ редко ошибалась, облекая высоким саном Архимандрита или Епископа, своих служителей: никто из них, по сравнению с гражданскими деятелями, не приходил к кафедре путём интриг, силы оружия или по наследству.

Среди более 150 исторических документов, представленных Мелетием в сборнике «Древния церковныя грамоты…» имеется несколько и касающихся непосредственно церквей Кабанского края, причём самого раннего периода их истории и потому они особенно дороги всем нам, современному священству и в не меньшей степени мирянам, гражданам. Приведём в полном виде некоторые. Первая из них в своём заглавии гласит так:

«Грамота игумену Мисаилу о бытии священнику Ивану Андрееву при Рождественской церкви в Кабанском, а Фому Спиридонова перевести в Баргузинский острог»

Со своей стороны полагаем, что ниже приведённый текст грамоты публикуется, обнародуется для широкого читателя впервые, особенно для кабанца, и потому небезынтересен:

«От великого Господина Преосвященнейшего Игнатия, митрополита Сибирского и Тобольского в Селенгинский монастырь, игумену Мисаилу. В нынешнем 201-м году, июля в день бил челом нам Великому Господину новопоставленный поп Иван Фёдоров: нашем де Архиерейским рукоположением посвящён он в попы в Кабанский Острог к церкви Рождества Христова и велено ему при той церкви быть другим попом с попом Фомою Спиридоновым вместе, и за малолюдством тое церкви прихожен двум попам питатися нечем и быть не у чего, и чтоб нам Великому Господину пожаловать его попа Ивана благоволить и велеть быть в Кабанском остроге при церкви Рождества Христова одному, а попу Фому Спиридонову приискивать порожнее место: и мы, Великий Господин: слушав его челобитья, пожаловати новопоставленного попа Ивана благоволили и указали ему быть в Кабанском остроге при церкви Рождества Христова одному, а попу Фоме Спиридонову указали быть на порожнем месте в Баргузинском остроге, и как тебе ся наша Великого Господина грамота придёт, и ты б об них попах чинил по сему нашему Великого Господина указу, как писано в сей нашей архиерейской грамоте выше.

Писан в Тобольску 7201-го, июля 24 день.

На обороте: «Писал Мишка Протодьяконов. Пошлины по указу взять. На столбце в 10 ½ вершков»

(Древния церковныя грамоты…, л. 29)

Грамота говорит нам, гражданам XXI в., о многом, а именно: во-первых, год 7201 дан в старом исчислении, от сотворения мира и в переводе на датирование от Р.Х. есть 1693 год; во-вторых, Игумен Мисаил был одним из числа братии «Первой Даурской миссии» и после Феодосия принял монастырь на своё попечение, один из её долгожителей, оставил записки о начальной истории дел и забот по строительству Троицко-Селенгинского монастыря; в грамоте митрополита Игнатия называются одни из самых первых имён священников Христорождественнской Кабанской церкви; грамота показывает, что дела и заботы, далёких от Тобольска, церквей Сибири находились в поле внимания Тобольской митрополии, находившейся в отдалении на несколько тысяч километров, преодолеть пешим ходом которые удавалось почти за полгода.

В нашем распоряжении имеется ещё один важный для ранней истории Православия в Кабанском крае документ, взятый из того же редкого издания – сборника Мелетия. Он особенно интересен для жителей с. Колесово, Кабанского района, и сообщает о самых первых шагах их церкви.

«Благословенная Грамота Преосвященного Варлаама, епископа Иркутского, викария Тобольской Митрополии на построение церкви Казанской Божьей матери в Колесовской слободе.

Божией милостью Преосвященный Варлаам, епископ Иркутский и Нерчинской по благодати дару Всесвятаго и Животворящаго Духа, даней нам власти от самаго великаго архиерея Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. В нынешнем 707-м году в декабря 10 день били челом нам преосвященному епископу города Селенгинска Колесниковой слободы сын боярский Степан Прокопьев сын Казан, да служилые люди Пётр Парамонов сын Кыргыз, Никифор Стефанов сын Горбунов, Григорий Лукин, да посацкие люди Исак Елевфериев, Афанасий Трифанов, да пашенные люди Фома Иванов, Клим Устинов, Иван Дмитриев и все тутошние прихожане и жители, чтоб нам пожаловать их благословить и велеть им в вышеупомянутой Колесниковой слободе на Часовенном месте построить церковь Божию во имя Пресвятыя Богородицы Казанския, построить без всякого возбранения, а как та церковь совершится, бить нам челом преосвященному епископу о святом антиминсе, и о освящении церкви во граде Иркуцком.

К сей грамоте преосвященного Варлаама епископа Иркуцкого и Нерчинскаго печать приложена. Дадеся сия грамота в граде Иркуцку в дворе архиерейском года 1707 декамврия 10».

Там же, л. 149

Обратим внимание, что в 1707 г. в пределах подчинения Тобольску было создано особое викариатство – церковно-административный округ, начальником-викарием которого стоял Варлаам (Коссовский), с центром в городе Иркутск. Из текста грамоты без труда видим, что главным действующим лицом при начале истории Колесовской церкви был один из замечательных граждан раннего Кабанска Степан Казанец, строивший Кабанский острог в 1690-е гг., в чине «боярского сына» и, надо понимать, жил в Кабанском крае на оседлом положении. Факт более чем примечательный для местной истории. В связи с чем, едва ли стал случайным выбор духовного покровительства Колесовской церкви в образе Казанской Божией матери, одноименной с фамилией боярского сына – главного и почётного ходатая строительства церкви. Заметим, что в числе челобитчиков выступают представители всех сословий слободы: и в первую очередь служилые, и посадские, и пашенные, и все «тутошние». Ко всему сказанному добавим, что всех их можно отнести к числу первопроходцев первого или второго поколения. Вот так, с первыми жилищами, они ставили и божии храмы. После викариатства, через двадцать лет, то есть в 1727 г., была образована вторая на Востоке России самостоятельная, с центральным подчинением Иркутская и Нерчинская епархия, епископом которой назначается Иннокентий I (Кульчицкий). Имя его говорит, знающим Православие Сибири, о многом.

Среди ранних храмов Кабанского края, его Правобережной Селенгинской стороны по праву считается Благовещенская Кударинская церковь, восстановленная после долгих лет безвременья и действующая в наши дни. Она, наряду с другими 14-тью церквами и 2-мя монастырями, числилась уже в 1707 г. на территории Западного Забайкалья (современная Бурятия). В «Древния церковныя грамоты…» имеется примечательное свидетельство её далёкой истории:

«О рукоположении священника Иосифа Андреева в кударинскую Благовещенскую церковь за Байкал.

Божие и наше архиерейское благословение пречестному Архимандриту Мисаилу.

Сего 722 году августа дня города Селенгинска уезда, в Кударинскую слободу к новопостроенной церкви Благовещенья Господня посвящён рукоположения нашего архиерейства во священницы Иосиф Андреев и дана ему от нас новопоставленная архиерейская грамота. И как он священник Иосиф за море в Селенгинском монастыре с сея грамотою перед вами явитца и ваша честь ему Иосифу велите в своём монастыре чрез двунедельное или большее время священнослужение исполнять покамест священнодействию в совершенно навыкнет, и тогда его Иосифа да благоволите к вышепомянутой церкви отпустить неудержно.

Митрополит Тобольской и Сибирский Антоний,

МР («манну проприа» - т.е. собственноручно – Л.О.)

Примета: 25 генваря 1723 подал у Троицы в монастыре».

(«Древния церковныя грамоты…», с. 182-183)

Грамота Антония, написанная им лично, имеет как можно видеть и распорядительный, и наставительный характер. Она в сравнении с другими сведениями, показывает, что в Кударе (ныне Байкало-Кудара) уже ставилась вторая церковь, так как она названа «новопостроенной», каковой нельзя было назвать церковь от 1707 г., как говорилось выше.

С именами первых иркутско-нерчинских епископов связана  ещё одна страница Кударинской Благовещенской церкви. Об этом нам повествует небольшая заметка из «ИЕВ», 1870 г. за № 46. Редкость содержания обязывает нас привести её полный текст:

«С благословения ещё Святого Иннокентия (имеется в виду Иннокентий I-Кульчицкий – Л.О.) началась в Кударинской слободе постройка новой деревянной церкви на месте сгоревшей. В 1736 году, июня 15 дня, дана от Иннокентия Неруновича (второй по очереди епископ Иркутской и Нерчинской епархии – Л.О.) грамота наместнику Селенгинского Троицкого монастыря Лаврентию на освящение новопостроенной церкви. А в 1740 году, 19 марта предано от него же Иннокентия Неруновича новое благословение на освящение при той же церкви придела «Во имя Великомученицы Екатерины».

Документ говорит нам, что в историю Кударинской Благовещенской церкви вписали с почётом свои имена видные иерархи РПЦ начала XVIII в.

Вообще дела церквей, от их основания и далее по жизни и служению, как в Забайкалье, так и по всей России, определялись и регламентировались со стороны епархий, в нашем случае – сначала Тобольско-Сибирской, а с 1727 г. – Иркутско-Нерчинской. В ряду епархий РПЦ Тобольская имела особые прерогативы, полномочия и относилась, наряду с Новгородской, к числу, так называемых, Вселенских, с правом созыва больших собственных собраний, соборов, где принимались важные церковные положения. Так, были приняты «Соборные статьи о церковных догматах, которые учинены в прошлом 1702 году, Декемврия, в 6 день в сибирском митрополии всей церкви, и прочие статьи, подлежащие церковному суду». Это нерядовое событие и единственное из нам известных, проходило в кафедральном городе Тобольске, при служении митрополита Филофея (Феодор Лещинский). Он чуть ли не единственный в своё время бывал в далёком Забайкалье – Даурских землях.

В принятых статьях, а числом было их всего 51, точно и исчерпывающе регламентировались все стороны служения и внутрецерковной жизни священноцерковнослужителей всех степеней, начиная от архимандритов, до причётников, просвирниц. В статьях предусматривалось начало строительства церквей, проведение церковных служб, праздников, тайны исповеди, запрет на незаконные венчания беглецов, расследование преступлений по вере, наказания за провинности, чистоты и опрятности одежды служителей церкви и самих храмов, и многое другое. Положить можно, что в числе участников Собора 1702 г. могли быть и люди Кабанского края. Приведём несколько статей Собора:

«Ст. 5. Просвири от  чистыя муки должны бытии со всякою чистотою испечены: аще же инако, пене архиерейской неотпускной подлежит священник.

Ст. 6. На вине гнилом, квасном отнюдь бы не служити: аще же дерзнет кто служить священник, яко преступник сия заповеди, а староста церковной, яко о сём не радет , пене архиерейской подлежат оба неотпускной.

Ст. 7.священник пред служением за сутки аще б не истрезвился от пианства и дерзнул бы служить Божию святую литургию, пене архиерейской подлежит неотпускной.

Ст. 10. В церквах стены аще попалены будут свещами, ил не отметены от паучины и сметия, священник и пономарь вине подлежат.

Ст. 25. Аще же духовники учнут укрывати неисповедающихся, на обоих клятва нерешимая.

Ст. 41. В Иркутску и в Селенгинску и в Нерчинску и тех городов  и в уездех со всех церквей и с Посольския церкви, с протопопов и с попов, с причётники и с монастырей сбирать данные и всякие указные денги…

Ст. 43. Тебе архимандриту без нашего архиерейского указу в городех и в селех и в деревнях церквей и часовен строить отнюдь не велеть, а велеть о том бить челом нам великому господину (т.е. митрополиту епархии – Л.О.)».

Спросим, каким же образом доводились столь строгие церковные повеления до всех окраин, какой был и Кабанский край? Во время, о котором мы говорим, начало XVIII в., вся Сибирь в церковно-административном отношении была поделена на Илимскую, Якутскую и Даурскую десятины во главе с десятниками, благочинными, закащиками. Даурская десятина вскоре была ещё разделена ввиду её обширности на Иркутскую и Селенгинскую. Несколько позднее в г. Селенгинске (ныне Новоселенгинск) Ильинском остроге, Троицко-Селенгинском монастыре и пригороде Удинском (будущим Верхнеудинском, ныне Улан-Удэ) создаются Духовные правления для руководства ближайшими к ним церквами. Церкви Кабанского околотка - смотря по времени и важности дела, состояли в их ведении.

Как видим, начальная история церквей Кабанского края вписывалась в рамки времени, общий контекст жизни Русской Православной Церкви.