Navigation

Меркушевская сторона

Error message

  • Deprecated function: implode(): Passing glue string after array is deprecated. Swap the parameters in drupal_get_feeds() (line 394 of /home/fr1346/public_html/includes/common.inc).
  • Deprecated function: The each() function is deprecated. This message will be suppressed on further calls in menu_set_active_trail() (line 2405 of /home/fr1346/public_html/includes/menu.inc).

Небольшая деревенька Меркушево, в 24 дома, упиралась улицей прямо в реку и практически соединялась с Шигаево. Но это были разные деревни с чётко обозначенной границей. Меркушево (или Меркушово) - село из древних. По предположениям местных старожилов, начало оно заселяться в годах примерно 1780-х или чуть позже. Пришли предки с запада, откуда-то из-за Урала. По своей ли воле или по государевой ехали осваивать новые земли, пытать своё счастье в далёкой, огромной Сибири? Можно только предполагать.

Говорят, что сначала остановились предки меркушевских мужиков на месте нынешнего Брянска. Но там лихие люди мунгальских кочевых племён разорительными набегами жить им не дали. Тогда сплотили они плоты и поплыли дальше, вниз по Селенге. В меркушевском месте из Сленги вытекает большая протока, она течёт очень интересно: делает мощный крюк и, образуя губу, вновь втекает в Селенгу. Дальше решили не плыть. Берег был низким, а место довольно тихим и, как им показалось, безопасным. По рассказам стариков, которые помнит Иван Семёнович Степанов, родившийся в Меркушево, а ныне живущий в Кабанске, приплыли люди двух фамилий: Степанчуки и Кузенковы в устье протоки. Из местного леса соорудили они домики и сначала жили прямо на берегу, а деревенька названия не имела.

Позже перенесли деревню на версту дальше от реки. А фамилии со временем превратились в Степановых и Кузнецовых. Так, по крайне мере, говорили. И две эти фамилии - основной корень села.

Меркушев же купец, родом из Иркутской области. Имя его история стёрла, а фамилию носят село и речная протока - Меркушевские. Возил он по большой воде товары первой необходимости. Человеком был заметным, добрым. Говорят, что на этой стороне стояли его склады. Здесь он заболел и умер. Хоронить купца увезли за море.

Жили в Меркушево в основном родственники. Были семьи Ключерёвых, Селивановых, Якушевых, Хамуевых, Степановых, Бабинцевых, Шигаевых и других. Много меркушевских живут сейчас в Шигаево, Кабанске, Истомино. Так что вспомнить исчезнувшую родную деревню есть кому...

Попробуем сегодня посмотреть на меркушевскую жизнь глазами одного из представителей клана Кузнецовых - Алексея Прохоровича, ныне живущего в Шигаево.

Стояли дома отдельными хуторами. Прадед Алексея Прохоровича Филимон со своим младшим братом Селифоном жили в Меркушево в одном доме. Обычно родные братья строили для себя такие. Задняя стена капитальная, метров десять длиной, один вход, общие сени, две кладовки. Семьи жили в двух половинах. Направо - старший, налево - младший.

...Алексей Прохорович помнит, как стояли дома, называет хозяев: «После дома Панкратия Михайловича Шигаева был пустырь. Мы называли его «ляха» - низкое место, жидкое, болотистое. «Ляха» входила в улицу и тянулась метров 150. А после неё стоял дом тётки Марии Шигаевой».

Солью торговал Гавриил Михайлович Степанов, Павел Шигаев был сторожем или сдавал свои постройки под склад. Большой дом был у Шигаева Павла. Из-за Байкала, может, из Усолья - Сибирского соль возили зимой на лошадях. На санях стояли деревянные кузова - ящики с крышками, а в них соль россыпью. «Сваживали» соль в ограду к Павлу Шигаеву. Она была просторной. Где-то метров 80 на 80. Там приезжие оставляли на ночь коней. Выгружали соль в большой пятистенный амбар. Торцом к нему располагалась завозня. Туда можно было заехать прямо на коне. Уже спустя годы было видно, что в завозне всё «просолело», и стены «закрепли»: «А если где меж брёвен шерсть осталась, то солинки блестели».

Когда только началась коллективизация, ограду взяли под тёплый конный двор для артели. Коней сдавали в общее хозяйство, но ещё долго считали коня своим, следили за ним и за его потомством: «Вот этот жеребёнок от нашей кобылы Карьки». Меркушевские поля небольшие, хорошо обработанные. В «губе», месте, образованном протокой, прадеды сеяли вручную хлеб. Кое-где там земля была болотистой, но была и суша. Алексей Прохорович помнит, как брали ведро и некоторые хозяева семена не разбрасывали, а бросали горстью об ведро. Они разлетались, и, видимо, ложились, как полагается. Неплохо родилась озимая рожь...

Сеяли меркушевские хлеба немного, по надобности. Жали серпами, вязали снопы. Ставили их в кучи по девять штук, а десятый нахлобучивали сверху крышей. В кладь возили мужики и бабы, кто пошустрее. И стояло «жниво» тут же, «в губе», сложенное и огороженное наскоро переплетённым тальничным заборчиком. А потом в этом месте стояла колхозная молотилка.

Интересные, старинные имена были в Меркушево: Пахом Савельевич, Лука Варфоломеевич, Харитон Михеевич. Называли тогда по Святцам.

«Когда я ходил в первый класс, то путь мой пролегал недалеко от часовни, - вспоминает Алексей Прохорович Кузнецов. - Фундамент был сделан из кирпича, сама деревянная, побелена. Забора не было. А во внутрь ни разу я не заходил».

Иван Семёнович Степанов помнит даже, что старостой прихода был Кузнецов Роман Варфоломеевич. По выходным и на праздники приезжал отец Никита из Твороговской церкви. Часовня стояла в начале Меркушево, народу на службы собиралось много.

Меркушевский престольный праздник в народе и сейчас называют «Порушницей». Часовня была возведена в честь иконы Богородицы «Споручница грешных».

Престол, 11 июня, был для деревни событием. Съезжались званые гости из Степного Дворца, Кабанска, приходили из Шигаево, Чертовкино, Мурзино. Заранее договаривались: сначала пойдём к тётке Улите, потом к дяде Петровану. Угощение - омуль «чинёный», язь, холодец, фаршированная щука, колобки, пироги рыбные, хворосты, вафли, тарки. «Горячее» стояло в печи, чтобы не остыло.

На Пасху вся деревня выходила на поляну. Было в Меркушево такое удобное ровное место. И целый день у детей игры. Девчонки нарисуют клети - классики, скачут, прыгают через верёвочки. Ребята в городки бьются, в бабки. Которые пацаны и девчонки постарше бегают «стаей», играют в лапту. Все вместе - пока не закатится солнце. Летом с самого утра вся деревня пустая. Взрослые и старшие ребята в поле. Остаются две-три старушки смотреть за маленькими. Круглосуточно работала переправа. Большие лодки, куда входило человек по 20, перевозили на остров доярок, рабочих. Расстояние было приличным, по течению плыли полчаса. Командовал на переправе Алфёров Иван Степанович. На острове стояла довольно большая ферма, коров было там больше трёхсот. Были и сенокосы. А весной острова были белыми от цветущей яблони и черёмухи. И очень много гнездилось птиц.

На перевозе в Меркушево стояла будка, а причала особого не было. Протока довольно глубокая. И, как помнит из детства Иван Семёнович Степанов, родительский дом которого был построен почти у самой реки, в начале тридцатых годов прошлого века подходил к Меркушево пароходик. Тянул за собой баржи. Похож пароход был на крупный катер с колесом, трубой и большими вёслами - лопастями.

...Огороды в давние времена садили соток по 80 или по десятине. И жили как-то все ровно, дружно. Не было сильно бедных, да и чересчур богатых. В семьях меркушевских воспитывали по семь ребятишек, а то и побольше. Земля была своя, и «нарезалась» по едокам. После артели - коммуны образовался колхоз «Красный Октябрь», председателем был Степан Фёдорович Бабинцев, уже перед войной переименовались в колхоз имени Кирова. Меркушево в нём было третьей бригадой, первая - шигаевская, вторая - «власовская».

Отсеют хлеб, и где-то в конце мая выходили рыбачить на омуля, хариуса. А ещё в памяти сельчан, как в 1930-х годах по домам ходили учителя. Женщинам с ребятишками, большим хозяйством некогда было в школу самим идти, вот и постигали грамоту дома. Не забылись учительницы - Юлия Сергеевна, Елена Андреевна Бачалдина, Августа Федотьевна Чувашова.

...33 человека ушли из села на фронт, когда началась Великая Отечественная. Девять бойцов не вернулись с полей сражений, защищая свою большую Родину и маленькое Меркушево. Были среди погибших меркушевцев три Иннокентия, один Степанов и два Кузнецовых. Жили в соседях, дружили. Призвали их вместе, 18-летними, осенью 1941 года. Всем селом провожали солдат. И все трое погибли...

Цветущей и зелёной до самой реки, с полями по обе стороны вспоминает родную деревню уже другой Кузнецов, Илья Лукич, житель Истомино: «Истомино было определено участком для переселения Меркушево. И я так здесь и остался... В 1930-х Меркушево топило. Посадят картошку, посеют всё в огороде. Придёт большая вода - остаются без урожая».

Было большое наводнение в 1933-м и в 1938-м годах. В 1938-м году вода стояла в деревне три дня. Ушли утром дети в школу, а обратно можно было только на лодке добраться. Скот угнали на Коноваловский бугор в Шигаево и держали там неделю. Дамбы тогда ещё не было. Построили её как раз перед войной. Она прошла по самой кромке Меркушево, рядом с крайней усадьбой. Строили дамбу молодые колхозники. А из орудий труда - только лопаты. Лошадей брали из колхозов. И возвели махину дамбы довольно быстро.

Иван Семёнович Степанов родился в Меркушево. У него о родном селе самые тёплые воспоминания. А его супруга Анфиса Григорьевна жила там после замужества лет пять: «Помню, ребятишки маленькие. А нам обоим на работу в Кабанск. Собираемся и в воскресенье уходим. Дети с бабушкой - скучали без них. Шли из Меркушево до Кабанска часа три, четыре... Магазина не было там. А по деревне зыбун - болотисто: идёшь, а земля под ногами ходит. Лягушки хором пели».

...Почему же предки выбрали такой затопляемый участок? Не глупые ведь были люди? Илья Лукич Кузнецов ответил на этот вопрос так: «Сама земля изменилась после большого землетрясения 1861 года, ниже стал берег...».

И всё равно уезжать из родного села не хотелось. Переселяли принудительно. Власти обнадёживали: не беспокойтесь, построят Иркутскую ГЭС, электричество будет дешёвым...

Жило Меркушево до 1956 года. Потом разъехались все из родной деревни. И только осталось в паспорте: место рождения - село Меркушево.

Мы показали меркушевскую деревеньку глазами двух мужчин: А.П. Кузнецова и И.С. Степанова. Когда газетные статьи о «Меркушевской стороне» уже вышли в свет, в редакции раздался звонок от Александры Георгиевны Алфёровой из Кабанска: «Неполный ваш рассказ вышел о Меркушево...».

И вот перед нами уже другое Меркушево - лихой военной поры.

Александра Георгиевна в девичестве Якушева, а после замужества - Алфёрова. Обе эти фамилии - исконно меркушевские. Александра Георгиевна вспоминает, что село их делилось на Малое Меркушево и Большое. Малое Меркушево, где жила Саша, было сразу на въезде.

Когда началась война, девочке Саше Якушевой было 10 лет. Меркушевских мужчин забирали на фронт одного за другим... В октябре 1941-го ушёл и Сашин отец - Георгий Якушев.

И остались в разом осиротевшей деревеньке, как и по всем сёлам матушки России тогда, старики, дети, да женщины. И эта малая рабочая сила вытащила на себе всю сельскую работу. Помнит Александра Георгиевна, что за малыми ребятишками оставалась в деревне смотреть старушка - Надежда Ивановна Якушева. А все остальные шли на работу. Всю тяжёлую работу делали женщины.

На сенокосе под зародом стояла Фёкла Степановна Кузнецова. Она подавала наверх тяжёлые навильники с сеном. А принимал и метал зарод дедушка Никанор Михеевич Кузнецов.

Огород полностью был на ребятах - подростках 10-11 лет. Всё лето пололи, огребали. А копали картошку уже под самый снег, в октябре. Садили её много, соток по 80.

«Холодно. Мама нагреет чугунок с углями и несёт, чтобы руки нам не ознобить».

Летом ходили за рыбой в Харауз. Меняли её на сметану, творог. Уходили на лодках, а назад шли по берегу, на верёвках – «бечеве» тащили лодки. Было жарко, и чтобы не испортить рыбу, клали её в мешки, перелаживая свежей крапивой.

Почти все продукты надо было сдавать государству: картофель, яйца, хлеб. Война, голодно было, детям хотелось есть. Осенью бежали они в поле разорять мышиные кладовые. Полёвки старательно собирали колоски у себя в норках.

«Смотрим, где земля рыхлая, бугорки, там и копаем. Наберём мешочки с зерном, а потом бежим на мельницу. В Малом Меркушево у Семёна Андрияновича Якушева были жернова. Из этой муки мама лепёшек напечёт. Вкусно!».

Самое яркое впечатление у Александры Георгиевны - как отец с войны вернулся. Было уже начало осени 1945-го. Саша увидела, что далеко идут трое мужчин. И что-то ей показалось неуловимо знакомым.

«Пригляделась, да это же тятя идёт! Мешок вещевой за плечами. Я бегом к маме, кричу: «Тятя идёт, тятя вернулся!». Мама как на крыльях к нему полетела. И все побежали встречать!». Это чувство - счастья через край - и сейчас плещется в глазах 79 - летней Александры Георгиевны.

Народ в Меркушево был дружный. «Если хлеба не хватает, шли к соседям. Если дом надо строить, объявляли «помощь». И все шли помогать, бесплатно, только хозяйка кормила помощников. Ни драк, ни ссор, ни пьянства».

«А воздух - не надышишься. Идёшь, бывало, из школы, между Творогово и Шигаево ветер песок несёт. А как только начинается Меркушево, станешь спускаться к реке - благодать, красота».

«Сейчас уже мало остаётся коренных меркушевцев. А забывать корни нельзя».

Очень хочется Александре Георгиевне, чтобы на газетных страницах были упомянуты меркушевские воины. Ушли на фронт по 16 представителей фамилии Якушевых и Алфёровых... Многие не вернулись.

Забывать нельзя. Будем помнить, будем гордиться.

Источник: 
Байкальские огни. – 2010. -№№ 25-26 (1 апреля). – с. 5, №№ 27-28 (8 апреля). – с. 5, №№ 43-44 (3 июня). – с. 5.

Who's new

  • sadmin
  • wizard2012